На этой пластинке есть «Games Without Frontiers», и в её названии зашифровано важное на сегодняшний послание: Игры Без Фон Триера. Уходи, Ларс, мы будем играть без тебя, иди поснимай свою Нимфоманку-3!

Несмотря на пожар в студии, который обезобразил половину обложки альбома, музыкальные плёнки не пострадали. И это очень и очень славно, так как без этого альбома Питер Гэбриэль значил бы для меня одну большую букву О. А, это цифра? Как-как называется? Ноль? Ага, вот-вот, Питер значил бы для меня большой ноль. Так сложилось, что от этого выпуска «Peter Gabriel» (который простые фанаты зовут «Melt», а самый высший уровень тру-фанатов, фанаты-педанты, — «Peter Gabriel») я отсчитываю все остальные пластинки Питера. Типа, «более попсовый, чем "Melt"» или «более этнический, чем "Melt"» или «точно такой же, как "Melt", а, ну, да, это "Melt" и есть».

Дела сложились так, что Питер собрал в студии Фриппа, Фила Коллинса и даже Пола Уэллера. Затем его достало собирать пазлы знаменитостей, и он пригласил настоящих! О, тут-то всё и закрутилось! Но дело не в именах, которые можно прочесть, поковыряв ногтем заднюю обложку. «Melt» — редкость, демонстрирующая талант. Я поясню. Выпустить одну клёвую пластинку — плёвое дело. Наверное, даже я могу это сделать. Впрочем, я настолько некоммерческий музыкант, что никогда даже не научусь играть хотя бы на одном инструменте, не то, что пластинку записать. Тру инди! Будь против музыкальных корпораций вместе со мной!

Но на «Melt» творится чудо: после всех грандиозов, что Питер напридумывал в Genesis, он умудряется провернуть не меньшее дело в совершенно другой эпохе — и это куда больший повод для гордости, чем цепкий дебютный альбом. Очень часто группы белого рока в конце 70-х рисуют монополистами радио-станций, который могли выпускать любое дерьмо, и всё равно получать деньги с эфиром. На фоне этого «Melt» до выпуска признали некоммерческим, а Питера кинули с Атлантика и ему пришлось издаваться на долбанном Mercury, куда в то время сливали неудачников.

Альбом подписан 1980-м это лучший дар, который старое поколение могло принести новой надвигающейся эпохе с посылом «Привет, сосед! Будем жить дружно! У нас тут не курят на лестнице и не шумят после 7 вечера». В итоге, всё сложилось совсем не так, как надо бы: в целом, рок-музыка продолжила доминировать громкостью и рокенролльностью, которую выдавливали из собственных жоп новое поколение мальчиков, никогда не знавших проблем с родителями, жильём и питанием (а именно об этом танцевали в 60-х). Но «Melt» совсем другой: с первых нот, а первые ноты здесь принадлежат ударным Коллинса, изящно настроенным в соль-мажоре, вам дарят индустриальную версию рока. «Intruder» — лучший пример этого направления, которое Гэбриэль исполнил всего один раз и больше никогда не повторял в своей карьере. Направление, которое закладывает этот тренд 80-х в виде будто обездушенного холодного подхода к исполнению поп-музыки — уууу, детка, как же геометрически выверенно «I Don't Remember» бьёт вашу задницу логарифмической линейкой, это просто идеал пропорции, очень редкий случай, когда куплеты буквально состоят из череды фальш-стартов к роскошному припеву. Дьявольские пампушки, тут настолько много охрененных стилистически выдержанных треков, что для их перечисления в этом обзоре меня с лёгкостью заменит банальный трек-лист — песни тут за исключением «Lead a Normal Life» цепкие, все из себя инновационные и умные одновременно.

О, и зацените эту мелодию маримбы в первой части «No Self-Control» — чувак придумал ринг-тон до того, как изобрели сотовые! Если это не считается за гениальность, то что тогда?

---