Эту странную маленькую русскую я встретил в середине ушедшего века в Париже, в компании Анри Майоля и Анри Матисса. Первому она была женой, а со вторым просто иногда спала. Сумасшедшее время, сумасшедшие события. Мы с двумя художниками пили коньяк и курили опиум, а Дина играла чокнутые русские песни под одну расстроенную двенадцатиструнную гитару. Это было то, что сочиняют заключённые в сибирских тюрьмах, умирая от холода. Это был дикий русский блюз, в котором сердца разбиваются ещё страшнее. Дина никогда не была в тех местах, о которых она пела, и практически всю жизнь прожила в Париже. Она была очень богата и безумно красива. С той нашей незабываемой встречи я Дину Верни никогда больше не видел и долгое время ничего о ней не слышал. И каково же было моё удивление, когда в захолустном Марсельском порту мне предложили купить со скидкой её только что вышедшую пластинку. "Блатные песни" - альбом, записанный человеком, вообще никакого отношения никогда не имевшим к этим песням. Но при всём при том ни один современный исполнитель "русского шансона" не добился той глубины искренности и выразительности, той интонационной правильности, которой смогла достичь Верни. Я ставлю эту пластинку в нашем баре - только для себя, в смутные утренние часы, когда последние посетители разбредаются по домам и я остаюсь совершенно один. Я не понимаю слов, но её голос не требует знания. "Kogda s toboy my vstryetilis', cheryomuha tsvela...". О, эти ненормальные русские!

---