О'кей, прежде всего, я хочу сказать, что я не собираюсь отмачивать здесь сальные шуточки на счёт имени Марвина Гэя. Знаю, это в моём стиле (достаточно вспомнить такие щекочущие пятки каламбуры, как Майкл Пидорэксон и Эрик Гомосексуалэптон), но в этот раз, правда же, не буду. Моё решение окончательно и ничто его не поменяет. Никаких шуток на счёт того, как зовут Марвина, решительно никаких.

В 1971-ом году Кошмарвин Гэй запи—

Ах, я снова не удержался, отшлёпайте меня, кто-нибудь!

Итак, сейчас достаточно модно говорить о будущем музыки. Есть ли у музыки будущее, или пора переходить на коллекционирование марок? Я решил тоже устроить пресс-конференцию, пригласив такого именитого музыканта, как Илья Лагутенко, чтобы с его помощью попытаться ответить на ряд серьёзных вопросов. В беседе (мы пытались вспомнить, как звали художника с синей повязкой) я как бы ненароком спросил:
— Илья, как вы думаете, у музыки есть будущее?
Илья задумался, и через час напряжённого молчания ненароком ответил:
— Да, определённо. Мы как раз записываем новый альбом.

Итак, теперь как нам доподленно известно, что у музыки есть будущее, почему бы не узнать ответ на ещё более животрепещущий вопрос, который никто глубоко не копал — если ли у музыки прошлое?
— Илья, как вы думаете, у музыки есть прошлое?
— Разумеется, нет. Наши альбомы всегда были музыкой будущего. Даже в прошлом.
— А это вообще возможно?
— Разумеется. Разве не знаешь про временной залог "future in the past"?
— Нет!
— Ну, так узнаешь два года назад.

В действительности же немногие знают (я, например, не знаю), что у музыки есть прошлое (ух, ты, интересно, я не знал). Причём популярная музыка уже давно перевалила за черту, когда прошлое стало настолько богатым, что будущее, по большому счёту, не может удивить настолько же сильно. Иными словами, от настоящего момента можно двигаться в двух направлениях: вперёд в будущее или назад, в прошлое, слушая пластинки в обратной хронологической последовательности: задом наперёд. Средняя продолжительность жизни человека — 70 лет. Музыку начинаем слушать с 10 лет, а после 40 идёт сплошной Пинк Флойд, так что у нас есть 30 лет на исследование поп-музыки. Следовательно, если начать слушать её сейчас, а также предположить, что вам 10 лет, то через 25 лет вам будет 35 (наглая американская пропаганда, не верьте).

Это первый альбом Марвина Гэя, на котором есть песни, сочинённые им самим. Я не буду обозревать его первые 8-9 пластинок по нескольким причинам: во-первых, они представляют собой качественный добротный мотауновский соул без сверх-изысков, заворачивая песни в униформу из ярких труб и ритмичных мотивов, обрубая это дело на конце третьей минуты, и во-вторых, я не слышал эти пластинки, а говорить что-то про то, что я не слышал — не в моём стиле, уж поверьте мне на слово.

Это не просто хороший альбом. Это запись, значение которой трудно переоценить. Мы напели этот альбом Аркадию Укупнику, и он схватился за голову:
— Как вы сказали? Тру-лю-лю? Дын-дын-дын? Боже, да где вы были раньше, мой новый сборник хитов уже отправили в печать!!

Мы проиграли «What's Going On» Игорю Крутому, и он схватился за голову:
— Прекратите, у меня голова раскалывается!!!

Наконец, мы кинули пластинкой в Стаса Барецкого, и он тоже схватился за голову:
— Я тебя щас этим свинцовым колобком, который получил на конкурсе двойников Лужкова, в могилу забью!

Иными словами, великий альбом. И что приятно, для того, чтобы это понять не нужно изучать его контекст (все эти темы про Вьетнам, наркотики, разрушения и ненависть можно пропустить мимо ушей прямо в помойку), не нужно изучать его инновации (которые есть: это первый соул-альбом, композиции которого перетекают одна в другую, а сами аранжировки впервые не разделяют песни по мотауновскому трафарету на слащавые баллады и забойные танцевальные притопы) — этот альбом достаточно всего лишь вставить в уши и наслаждаться им "прямо из коробки". Серьёзно, залезьте в коробку из-под телевизора для лучшей акустики.

Ближайший к этой пластинке альбом — Terry Callier «Occassional Rain» со своими сложными и аккуратными аранжировками, в итоге звучащий как соул-кавер на стандарт джаз-фанка. Как часто водится за совершенными пластинками, здесь все песни похожи друг на друга, но нигде не угадывается формула, которая становится очевидной на следующем альбоме, если исполнитель не додумается вовремя поменять направление. Но здесь мягкость аранжировок не раздражает, от высокого вокала Марвина не начинается диабет, внутри этих размеренных полотен зарыты клавишные соло и струнные пассажи, которые открываются только на втором прослушивании, а эти мелодии — фак, если бы идиоты из советской студии звукозаписи «Свисток» услышали эти мелодии, они бы назвали себя «Мелодия».

Говорят, они всё-таки слышали этот альбом.

---

После полного терзаний и переживаний альбома «Что происходит, на?» Марвин Гэй продолжил свою творческую "на"-серию счастливым альбомом «Давай получим это, на». И на-до сказать, этот сексуально расслабленный магнум-опус нравится мне куда меньше. Да, так уж сложилось, что я больше люблю, когда негры страдают. (*бьёт раба хлыстом, чтобы тот побыстрее писал обзор*)

Не могу объяснить, почему этот альбом не импонирует мне. Не могу объяснить прежде всего потому, что я не знаю значения слова "импонировать" (*бьёт раба хлыстом, чтобы тот сбегал за толковым словарём*), а также потому что это тот самый (*кладёт толковый словарь под жопу, чтобы было выше сидеть*) случай, когда вся пластинка написана по формуле. И если в прошлый раз тоже была формула, но тупые ниггеры ни хрена не смогли справиться с квадратным корнем и записали всё по-своему, то здесь эти же ниггеры надели очки, белые халаты и ходят вокруг микрофона, хмыкая и щуря глаз: "Ничего, мы узнаем, как тобой пользоваться, большая круглая штука на худой и длинной штуке".

Судя по всему, Бэрри Горди с Мотауна решил срубить бабла на успехе «What's Going On», а Марвин Гэй не был против. Когда Бэрри услышал предыдущий альбом, он стал чесать свою чесательную репу: его не интересовала политика, наркотики и прочие нетипичные для Мотауна темы, затронутые на альбоме — больше всего его озадачило, что же выпускать синглом с пластинки, которая по сути была одной большой песней. На «Let's Get It On» всё по-другому: вот тебе сингл про то, как Марвин страдает от любви, вот тут — про то, как мучается от денег, а здесь — как он отягощён счастьем. И всё это поётся тоненьким голоском педофила, которому сзади присовывает мускулитсый пидор.

Знаю, многие обожают эту пластинку. Но у меня, видимо, не тот склад ума. Если вы не знали, мой склад ума — это большое помещение, с железными этажерками, на полках которых хранятся ящики с надписью "сексуальные извращения" и развратная серетарша в чёрном латексе время от времени прохаживается между ними. Как можно с таким складом ума любить пластинку про традиционные постельные ценности?

Я бы сказал, что эта пластинка тошнопсевдоартхреническая (*достаёт толковый словарь из-под жопы, записывает слово "тошнопсевдоартхренический" в зачении "см. посредственная"*). Заранее, извиняюсь перед всеми фанатами этой тупой красной шапочки на Марвине, эволюция опрятного костюма в которую всячески показывает нам независимость его индивидуальности посредством спиритуальности, но его красная шапочка — тупая. Есть мнение, что это может быть мозговой слизень, который пишет за него песни, и это многое объясняет. Слизни (вот, дорогой читатель, зачем ты только что слизнул кусок говна с моей руки? В следующий раз дочитай предложение, чтобы правильно расставить ударения) ведь не умеют писать песни.

Из 8 соул-гимнов стереотипам соул-музыки мне едва нравится половина. Точнее, я был бы не против, будь этот альбом короче в два раза, и мне всё равно, выбросили бы они первые 4 песни, последние 4, или просто ускорили каждую песню в два раза — в любом случае, я не смогу терпеть это дольше 20 минут. По большому счёту спетые чувственным голосом страды рождают ту вымытую соул-музыку, которая окончательно сдуется в сдутую надувную (теоретически) какашку (практически) в 80-ых с этими плоскими лощёными саксофонами.

Песни в целом неплохие, но настолько одинаковые, что вдохновили меня на изобретение следующего фокуса:
— (*протягивает пачку сигарет*) Вытяните любую понравившуюся вам сигарету.
— (*вытягивает сигарету*)
— Дайте угадаю... Вы вытянули Marlboro Light?
— КАК ВЫ ДОГАДАЛИСЬ??!?!?!

---

Многие спрашивают меня, почему я параноик. Скажите, пожалуйста! Думаю, если бы вы были владельцем однокомнатной квартиры в Москве, и весь мир исподтишка пытался отнять её у вас, вы бы тоже были параноиком!

Но что же альбом? Все недостатки этого альбома упираются в то (*оборачивается*), что эта пластинка записывалась с 1975 по 1976, то есть очеееень долго (года три). Из-за (*оборачивается*) этого альбом «I Want You», катающийся на волне славы предыдущих (*оборачивается*) записей, звучит жутко перепродюсированным, а все (*оборачивается*) его песни подстрижены под одну гребёнку (*оборачивается*) сексуально подкованных номеров, целящих в вашу задницу, (*оборачивается*) но совсем не за тем, чтобы надрать её (*оборачивается*), а затем, чтобы (*обора (*оборачивается*) чивается*) СУКИ, это моя квартира, моя! Она вам никогда не достанется!

Во всём этом можно обвинить ещё одного трудягу Мотауна — Смоуки Робинсона, который за год до этого сорвал многомиллионный куш с альбомом «A Quiet Storm» про то, как он будет делать любовь с диванными подушками под сладкий голосок какого-то ниггера. Посмотрев на этот альбом (слушать его он не стал), босс Мотауна Бэрри Горди подумал, хэй, вся музыка теперь должна звучать так. И нанял духовой квартет, который ходил за ним по пятам и каждый раз, когда Бэрри входил в помещение, играл его тематическую музыку — тему Бэрри Горди, предвещая простой люд, что сейчас будет секс с начальником. Собственно, когда Марвин Гэй записывал «I Want You», в студию во время записи заявился Бэрри Горди и проторчал со своей темой битых три часа, лучшие из которых выпущены на этом компакт-диске.

Скорее всего, именно поэтому на альбоме куча звуков секса, а сам Марвин поёт так тоненько и жалостиливо, как будто* его жестоко пердолят в попец. Звуки секса (стоны и вопли шлюхи, которая была настолько страшная, что смогла сделать карьеру порно-актрисы только на радио в передаче «Секс по заявкам») преобладают на «Since I Had You» и «Feel All My Love Inside» и это две худшие песни альбома — очень похоже на плоскую пародию Принца, да и на самого Принца тоже, пока он не понял, что это всё можно обыгрывать куда веселее. Приготовить такой альбом в домашних условиях чрезвычайно просто: возьмите VHS-кассету с порно, один саксофон, надувного ниггера и скотч, а остальное читайте в моей книге "Альбом «I Want You» у вас на даче своими руками".

Я давно не упоминал песни. Читатель может подумать, что я не слышал этот альбом, а только читал его название, но это неправда. Я слушал его раз 5-6 и за всё это время так и не нашёл ни одной песни, которая мне нравится от задумки до исполнения. Они все более-менее одинаковые, все построены на неспешных приглушённых ритмах и небольшом насквозь вымытом оркестре струнных и саксофоов. Причём действительно хорошие моменты запрятаны в зад — попробуйте услышать эту скатывающуюся по спирали гитару в правом канале в коде «Feel All My Love Inside» . За эти песни продюсер Леон Вэр пытается успеть реализовать сложившиеся клише соул-фанк музыки вроде темы из «Шафта» (вступление к заглавной «I Want You») или недавних достижений Смоуки Робинсона. В итоге, самый лучший трек — «I Wanna Be Where U Are», состоящая из одного только припева.

К тому же, я не пойму, какого хрена приглашать свою пассию заняться сексом и делать это (приглашение) насквозь жалостливым голоском? Я думал секс из жалости вымер во времена безжалостных группенфюреров в высоких блестящих сапогах и плёткой наперевес.

* — в результате долгих судебных исков 13 февраля 1983 года окружной суд Нью-Йорка удовлетворил требование Марвина Гэя к музыкальным критикам добавлять "как будто" перед "пердолят в попец", когда речь идёт о сессиях к альбому «I Want You»

---

Казуальному читателю может быть неочевиден посыл моих обзоров, где не всегда явно даётся ответ на главный вопрос читателя. Стоит ли качать альбом «Live At The London Palladium»? Отвечу сразу — безусловно да. Ну, и второстепенный вопрос — стоит ли его слушать? Вот здесь уже не всё так просто, и я посвящу целый обзор не шуткам про ниггеров и жопы, как обычно, а тщательному исследованию данной проблемы.

Встречаются два ниггера. Один поворачивается другому жопой:
— Эй, бро, проверь, это похоже на жопу?
— Йо, бро, да это вылитая жопа!
— Ты положительно уверен? Потому что я хочу сходить к жопологу — вдруг это всё-таки не жопа?
— Эй, мэн, зачем? Подумай, если это не жопа, то жополог тебе ничего не сможет сказать — он же разбирается только в жопах!
— Ну, а по-твоему это точно жопа?
— Бро, да это такая жопа, что я бы намазал джэмом между твоих булок и ел бы её на завтрак!
— Послушай на досуге живой альбом Марвина Гэя «Live At The London Palladium»

Итак, казалось бы ответ найден. Альбом вроде бы надо слушать. Но неужели вы доверитесь тупому ниггеру, который даже не знает, где у него жопа? Нет, здесь нужен более научный подход. Почему бы не проиграть этот альбом белым крысам? А также парочке чёрных, чтобы получше узнать целевую аудиторию данной пластинки.

Кстати, пока я играл этот альбом крысам, я нечаянно послушал его сам и должен сказать, что теперь все должны повторять за мной. Нет, не писать в раковину, а слушать этот альбом. И, да, я знаю, чтобы получился каламбур, в сраковину надо срать, а не писать. Но кто из нас совершенен?

Что же может предложить нам альбом, на котором Марвин Гэй внезапно тычет нам своей промежностью прямо в харю (внезапно — если вы так же, как и я, близоруки и сканируете обложку носом слева направо сверху вниз в поисках промежности)? На альбоме 4 стороны и он издавался на двух дисках (а также в трёхмерном варианте — на тетраэдре). Последняя сторона полностью посвящена длинному записанному в студии фанк-шаффлу «Got To Give It Up», и это, возможно, лучшая песня Марвина Гэя. "Возможно" — потому что я её пока не слышал, но, тем не менее, я верю, что всё возможно. И я когда-нибудь её послушаю.

Кстати, я только что по-настоящему послушал этот трек, и это действительно лучшая запись Марвина, которая своим сдержанным, но уверенным ритмом, мягким грувом, двумя вокальными приёмами на протяжении 11 минут и сладким голосом не только отсылает к лучшему альбому «What's Going On», но и буквально рисует трафареты для будущих записей Принца.

Основной аттракцион альбома — это песни с недавних пластинок, которые в живом исполнении лишены всего сексуального лоска смус-джаза и расслабленного соула, навязанного продюсерами, которые нанимали шлюх с улицы, чтобы те стонали в микрофон. Все эти шлюхи заставляют меня, православного мальчика, испытывать чувство крайнего неудобства. Видите ли, у меня ни гроша в кармане — неудобно как-то перед шлюхами.

Итак, все недавние номера вроде «Let's Get It On» и «Come Get To This» только выиграли от более чёткого и сырого исполнения. Помимо них здесь три длинных, ээ-э, "попурри", как любят выражаться ведущие специалисты по слову "попурри". Второе из них посвящено альбому «What's Going On», а первое и третье — исполненным больше из обязательства хитам Мотауна 60-ых. Да, разумеется, они сыграны профессионально, броско и почти безупречно. Но Марвин проносится через хиты, как на стометровке, смазывая кайф от только вроде устоявшегося номера, и хотя вы, конечно, можете слушать эти штуки, получая многократные оргазмы, но что же останется от их исполнения через две недели? Только пара предательских пятен на вашем кресле.

Единственное, что меня напрягает по большому счёту — циркулирующие темы секса, без повода впихнутые в каждую третью песню. Тоже мне, хвастун. Мало ли что! Я вот тоже каждое утро занимаюсь групповым сексом с порнозвёздами Еленой Берковой и Бренди Тэйлор. А потом просыпаюсь.

---

Не то, чтобы я был воинствующим расистом, а Марвин Гэй потомственным ниггером, но мне не нравится эта пластинка, нет, сэр, совсем не нравится, сэр, да, сэр.

Так как это не выглядит как полноценный обзор, мне придётся продолжить. Итак, турбулентный 1978-ой год для Марвина принёс ему много неприятностей, связанных с его женой Анной Горди (сестра Бэрри Горди), которой он, бедняжка, изменял (я всё это рассказываю для того, чтобы вам не приходилось выкупать раритетные архивы газеты "Жизнь") с Джэнис Хантер. В 75-ом году Анна подала на развод (расистка!), и оный состоя

Так как это не выглядит как полноценный обзор, мне придётся продолжить. лся в 77-ом. Теперь следите за глубиной ниггерской мысли: Марвин, будучи уже с новой женой Джэнис, решил записать альбом, посвящённый болезненному расставанию с Анной и своим разбитым чувствам. Это очевидным образом привело к тому, что Джэнис оскорбилась и бросила Марвина (я подозреваю, тоже захотела, чтобы про неё записали альбом), а бывшая жена Анна подала на Марвина в суд за вмешательство в её личную жизнь и нарушение приватности темами альбома, напрямую касающимися её. Ах, да, помимо этих историй на альбоме ещё есть музыка.

Многие музыкальные критики восторгаются этим альбомом, отмечая, что личные переживания и психологические травмы Марвина привели его к записи чудесного, открытого и искреннего альбома. В целом, мы согласны с подходом кнута и пряника: закусывая пряником, хорошенько вдарить кнутом промеж рогов — это должно стимулировать исполнителей записывать более качественные альбомы. Чем сильнее травмируешь певца, тем лучше будет альбом. Мы даже опробовали этот способ на Марке Болане и Джоне Ленноне. О'кей, слегка переборщили, но это не значит, что наш подход не работает! Только вообразите мелодию, которая пришла в голову Леннону, когда он увидел нацеленное на него дуло пистолета!

Ко всему прочему это двухдисковый альбом, который длится 80 минут. Это западня всех двойных альбомов. Исполнитель записывает 42 минуты музыки, ему говорят, слушай, урежь две минуты, ну чего тебе стоит, тот начинает говниться по поводу творческой свободы в течение 38 минут, которые записывают на диктофон, склеивают с оригинальными записями и получают двухдисковый альбом. Итого, примерно половину материала с двойных дисков я обычно раздаю бедными, а остальное, не слушая, складываю в специальный ящичек. Так, на всякий случай. А то заглянут друзья в гости и спросят "Серхио, у тебя Сандинисты не найдётся?", а я такой безразличным тоном "Да вроде осталось немного — в ящике поищи". Нет, ну а то представьте конфуз: вроде музыкальный критик, а попросишь альбом — нету, отвечает.

Музыкально эта пластинка продолжает звук «I Want You». Однако в силу того, что на пластинке Марвин усиленно зализывает раны, продюсирование меньше намекает на секс (продюсера и неумения продюсировать). Это по-прежнему мягкий соул-звук, только не так сильно сдобренный трюками перепродюсирования слоями модных синтезаторов. В целом, мне нравится этот, как говорят любители говорить, "саунд". Так вот, эта пластинка представляет следующий саунд-узел: ненавязчивый фанк с задвинутым назад диско-грувом и сбоку ряд поддакивающих ниггеров, предрасположенных к повторению последнего слова в каждом предложении Марвина.

На самом деле редкая особенность пластинки заключается в том, что ей идёт то, что она раскинулась по двум дискам. Сократи её до одного диска, и это скучные завывания ниггера про то, как он скулит в микрофон. Но где-то в середине двухдискового марафона (прямо в тот момент, когда меняешь пластинки) начинает доходить этот скрытый шарм одинакового и в то же время изящно выполненного соула с этими постоянно ускользающими с переднего плана гитарными линиями и приглушённым ритмом. Не сказать, что это целиком оправдывает его длину, и мне до сих пор не нравятся самые сентиментальные номера вроде «I Met A Little Girl» и «Anna's Song», но духовая импровизация в «A Funky Space Reincarnation», тонкий ритм в «You Can Leave, But It's Going To Cost You», едкий фанк-джэм «Is That Enough» и самая подвижная песня с альбома «Anger» стоят того, чтобы ткнуть ими в уши, но — невообразимо! — только в составе целого альбома. По одиночке они в лучшем случае звучат как сладкая вата на палочке. Нет, подождите, не сладкая вата. Что-то другое... Хм.

---

Вообще-то этот альбом исследует темы христианской спиритуальности (даже его название является сокращением от "Armageddon would come in our lifetime?" — вопрос, который Марвин решил растянуть на несколько альбомов, точнее их названий), но это не идёт дальше "танцуй жопой, ссука!", так что русская православная церковь всё-таки не использует эту пластинку саундтреком к таинству крещения.

Наверное есть некоторая закономерность в том, что вам в школе не рассказывают про чёрных философов. То есть я сначала думал, что все мои белые училки — жуткие расистки. А потом выяснилось, что мало того, что они жуткие расистки, так к тому же история действительно не знает великих чёрных умов. Оттого я испытываю некоторый дискомфорт каждый раз, когда грязный ниггер читает про секс втроём, а затем добавляет "Это моя философия, йо". Чувак, моя философия — это Сократ и Фома Аквинский, а у тебя я даже не знаю, был ли такой предмет в школе. И вообще, была ли у тебя школа? Что значит "старая школа восточного побережья"?

Кстати, я только что придумал расистский учебник истории. Там должны быть фразы вроде "В 1987-ом году белый человек изобрёл лампочку" или "В 1969-ом году белый человек на белом корабле полетел на белую Луну" или "В 1618-ом году началась Тридцатилетняя война между белыми и белыми. Как и всегда, белые победили." и так далее, и тому подобное, и т.д и т.п.

Ах, что за чарующее секулярное удовольствие есть этот альбом, вы бы знали! О'кей, далеко не весь. И несмотря на то, что я поставлю ему три с половиной звёздочки — столько же, сколько и предыдущему (поставлю-поставлю, не волнуйтесь, мне так жена сказала, а уж она-то меня знает) — мне он нравится чуть больше прежде всего потому что длится всего 40 минут и 8 файлов, содержа по сути столько же хороших песен.

У альбома длинная история записи, которую я сейчас изложу в следующей пантомиме.



Было бы неимоверно круто, если бы мой обзор был фильмом, и эта надпись держалась так секунд 20.

Итак, вряд ли из моей пантомимы вы поняли, что Марвин Гэй начал записывать альбом в Лос Анжелесе в 79-ом, затем признал себя банкротом (такой крот, который роет авто- и U-баны) в силу того, что пристрастился к дорогим машинам и кокаину. После этого он, будучи банкротом, отправился на Гавайи жить в хлебном грузовике (когда-нибудь, ближе к старости, я поднакоплю денег, тоже объявлю себя банкротом и отправлюсь на Гавайи). Наконец, в 81-ом тур-менеджер Джэффри Крюгер организовал ему европейское турне, просыпав кокаиновые дорожки от города к городу, и Марвин ненадолго осел в Лондоне. На протяжении всего этого периода он записывал альбом «In Our Lifetime?», претерпевший ряд изменений. Изначально предполагавшаяся как танцевальная, пластинка в итоге и оказалась танцевальной, только с ангелом и чёртом на обложке, что прибавило ей духовности (в глазах Марвина Гэя).

Альбом двоякий. Разумеется, я рад слышать такие песни как «Praise» и «Ego Tripping Out» со слаженными куплетами/припевами, как и положено настоящим хитам. Особенно «Praise» — яркий и сдержанный одновременно диско-хит с минимальным акцентом на самом диско и большим напором на мелодию. Что до остального материала, то он, будучи не такого уж низкого качества, тем не менее так аккуратненько своей неоправданной слащавостью готовит слушателей к тому, что Майкл Джэксон будет вытворять с их невинными детскими ушками в середине 80-ых. Другими словами, такая липкая любовная подлива, как «Love Me Now Or Love Me Later» — это просто напросто... эээ. Как будет антоним к слову "неговно"?

---

Искрящийся конфессиональными настроениями сладострастный альбом «Midnight Love» ставит меня в тупик тем, что беззаветно хвастается любовными похождениями, вместо того, чтобы каяться в них. Да и к тому же, братцы, это уже какой по счёту альбом Марвина, пронизанный темами похоти и секса! Какие-то комплексы, Марвин? Впрочем, я бы тоже постоянно заливался альфа-самцом соловья на счёт того, как жарил трёх блондинок прошлой ночью, если бы моя фамилия с детства была Пидоре.

Извините, что отвлекаюсь, но у меня есть идея. Было бы здорово, если бы какой-нибудь будущий писатель с мировой известностью, например, Антон Фекальный, был недоволен своим ФИО, и для литературной карьеры решил бы взять псевдоним — Александр. Александр Фекальный — вроде нормально, не?

Итак, добро пожаловать в мою специальную лабораторию, где я разгоняю диск до линейной скорости вращения 1.2 м/с, затем направляю на него луч лазера с длиной волны 780 нм, измеряю изменения интенсивности отражённого света, строю последовательность нулей и единиц, которую затем перевожу в бинарный вид и как цифровой сигнал направляю на вход ЦАП с частотой дискретизации 44,1 KHz, выход которого затем подаётся по витой паре на вход динамика. Это мой патентованный способ музыкального обзора, который позволяет копнуть диск куда глубже обычного музыкального критика, которому и остаётся только разве что ходить вокруг диска, скрестив руки, многозначительно хмыкать, отворачиваться и внезапно резко поворачиваться с криком "А-гаа!". Но диск не шевелится.

Как мы все знаем из курса психологии, люди делятся на следующие типы: интраверты и экстраверты. А также перверты, напоминает мне бисексуальный карлик в чёрной коже из второго ряда. Именно к последнему типу относится Марвин Гэй с его неудержимой страстью выворачивать нижнее бельё на уши слушателя. Фак! Как можно слушать этот диск? Ууууууу. Не знаю. Что моджно (дошло? я впихнул неприличное слово "моджо", видели нет? сейчас, ещё раз повторю) моджно (ну? ну? видели, да? клёво, да?) сказать про этот диск? Я уже говорил "Ууууууу"? Тогда не знаю. Кстати, согласно новым правилам русского языка, теперь "моджо" — среднего рода. Например, "чёрное моджо". Дорогой читатель, хочешь заглянуть ко мне на моё чёрное моджо? Согласитесь, несколько коробит слух. Надо было оставить мужской род. Вот, по большому счёту, и всё, что мне есть сказать про этот альбом.

Забавно, что после этого альбома Марвина застрелил его же отец. То есть ничего в этом забавного, конечно, нет, но всё равно забавно (его застрелили 1 апреля). Таким образом, альбом «Midnight Love», не прилагая к этому никаких усилий, становится венцом творчества Марвина, тыкающим своим моджо то тут то сям по всей пластинке. Разумеется, как это часто бывает со звёздами, после его смерти выпустили ещё два альбома с новым материалом (наверное, лучшие экстрасенсы выходили с ним на связь и спрашивали, какие буквы наложить на какие аккорды — поэтому эти альбомы такие хреновые), но всё таки «Midnight Love» — официально последний.

Пластинка породила хит «Sexual Healing» про то, как Марвин садится в лимузин, а там какая-то расфуфыренная тёлка (я это сужу по видеоклипу — текст песни я в глаза не видел). Сингл 6 недель продержался на первом месте, и снова утвердил позиции Гэя, как чувака, после которого соул-аренби-сахарин под шубой из дерьма от Майкла Джэксона покажется тем же самым. Я не отрицаю наличие мелодии или чего-то запоминающегося в этих песням. Сверх того, эта пластинка даже более-менее ложится в ряд альбомов Гэя. Но возьмите его нетленную «What's Going On», прокрутите за ней «Midnight Love», затем выбросьте/удалите «Midnight Love» в корзину/корзину и прокрутите «What's Going On» ещё двести раз, потому что это выдающийся альбом, а «Midnight Love» — вынюханный зря кокаин через пластиковые саксофоны, которыми Марвин, играючи, тыкает вам в задничные отверстия: "Кто мой самый любимый слушатель, ну-ка? Кто?". Нет уж, Марвин. Прекрати. Щекотно.

---