Было бы гораздо круче, если бы всё искусство подвергалось редакции христианской цензуры. Например, фильм «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» начинался бы так:

— А давай никуда не поедем, а просто посмотрим фотографии берёзок в интернете?

Биография голливудского актёра Ривера Феникса содержала бы следующие строчки:

В 15 лет он пристрастился к наркотикам (а это, между прочим, грех, как и всё, что приносит нам отраду). Тогда же он начал вести половую жизнь (жизнь? грешно, грешно!), порой меняя подружек раз в неделю (даже в пост??). Одновременно с этим, он развивал свой внутренний мир (наш сотрудник в отделе цензуры тоже как-то решил развить свой внутренний мир, и через месяц его запретили!). По словам его друзей, он очень любил экзистенциальную (этого слова нет в нашем средневековом словаре, так что скорее всего это тоже грех) прозу, а также стал внимательно слушать музыку (что также грех, так как зачастую при обратном воспроизведении даёт всякие сатанинские тексты)

Ну, а четвёртого альбома The Raspberries просто бы не существовало в природе. Выпустив первые синглы «Let's Грех», «I Wanna Грех with You» и «Грех'n'грех All Night Long», они бы поняли, что сопротивляться системе бесполезно, а также грех.

Тем не менее, мы живём не в идеальном мире. Как я узнал? В идеальном мире трава была бы зелёной, потому что это мой любимый цвет, а не потому что хлорофилл, который позволяет траве получать сахара и крахмал, зелёного цвета. Поэтому четвёртый альбом Raspberries существует. Да-да, из-за травы. Которую курили участники группы, записывая воображаемый альбом, наутро оказавшийся заурядной вешалкой.

Но лучше бы они выпустили вешалку четвёртой пластинкой. Вешалка хотя бы полезная. Её можно использовать на (как мы знаем из компьютерных квестов). А пластинка «Starting Over» — тотально бесполезная. Как и в случае прошлой записи, на альбоме нет ничего откровенно хорошего и ничего откровенно плохого, что откровенно плохо. В 1974-ом году громкий паэр-поп с подачи многих групп и глэм-рока проник на радио по всей Америке, что привело к ширпотребизации жанра, а также введению существительного "ширпотребизация" в толковый словарь, где оно было определено как "какой-то музыкальный критик-идиот в 2009-ом году пытается коряво объяснить то, о чём не имее—

Этот финальный альбом от предыдущего отличает прежде всего расширенный состав инструментов (сутенёрские клавишные и приторные саксофоны), что в случае отсутствия музыкальных идей, выражаясь математическим языком, тотально делит всё на ноль. Средние по темпу номера разрываются от пафоса и надрывистого с хрипотой вокала — этот ход, неумело взятый калькой с чёрной музыки, с тех пор вовсю процветает на рок-радио-станциях. Номера побыстрее больше похожи на то, что Бич Бойз делали на своём альбоме «15 Big Ones» — абсолютно ничего. С фальшивыми "мы тут в студии таааааак веселимся!" подпевками "дууу-ап, дууу-ап". И всё это залито вязкой подливой из липких духовых, страдающих гигантоманией гитарных соло и следов ударов вилки. Что? Следы ударов вилки?? А, да, точно, я вижу парочку. И их становится всё больше!!!

Наверное как-то связано с тем, что я со злости остервенело тыкаю в пластинку вилкой.

Вилкой от электропилы. Как только я её заведу, я немедленно сотру этот диск в порошок.

В общем, этот альбом в кратком изложении звучит примерно так: группа заверяет вас "Мы тут такие песни записали — обосраться можно!" и протягивает свежий кусок говна в доказательство того, что они действительно обосрались.

---