Через 8 месяцев Лана выпустила EP 'Paradise' и одновременно перевыпустила свой альбом в расширенном составе с этим EP на втором диске, назвав это Paradise Edition (для всех дошла шутка? Paradise Edition для 'Born to Die'. Теперь давайте послушаем Hell Edition для плохих песен), и, фак йэээ, это именно то, о чём я говорил — у Ланы наконец-то доспели песни для полноценного альбома.

Здесь 9 треков, которые должны были быть на 'Born to Die' вместо всего того шлака, который просочился между алмазов. В идеальном мире вместо двухдискового Paradise Edition, который прилепляет 9 новых треков к 15 оригинальным, Лана бы выбросила все слабые песни и заменила их лучшими из этой девятки. Но, увы, это всего лишь Paradise, а не Ideal World Where Morrissey Has Penis, Too Edition.

Итак, обрамлённая синглами 'Ride' и 'Burning Desire' коллекция нового материала полностью стирает историю Ланы в образе «гангста Нэнси Синатры», как она сама успела назвать своё заигрывание с неграмотным криминальным живущим на пособие по безработице жрущим арбузы и курочку из KFC хип-хопом. И не то, чтобы я был против рэпа, но, хэй, у нас же есть Канье Уэст, который превращает в рэп всё, до чего дотрагивается. Куда ещё?

С новыми песнями окончательно фиксируется формула, по которой Лана строит свою лирику — это образы из культуры 50-х и 70-х в рамке Инстаграма: рассвет, блестящие большие винтажные машины, закат, лунный свет, бриз, накрашенные алые губы, каблуки, длинные платья, бокалы с вином, завистливые комментарии «Ах ты сучка крашеная» (ведь так переводятся эмодзи с сердечками от девочек?). Она успела сочинить половину песен на 'Born to Die' в таком духе, она добавила ещё 9 новых ровно по тому же рецепту, и несмотря на то, что это закономерно поднимает сомнения в духе «Она так всю жизнь будет?», именно здесь и именно сейчас и на именно этом EP это работает, если вы не против поиграть в эту гетеросексуальную ролевую игру с миссионерскими позами. Да-да, это очень гетеросексуальная запись, в кой-то веке представляющая картинку мира, которая совпадает с той, с которой мы впервые познакомились в детском саду через детские книжки, которые бы сейчас назвали «пропагандирующими неверную модель гендерных отношений»: сильные мужчины, которые проводят дни на работе, хрупкие девушки, которые готовят им ужин, моногамные отношения и, как награда за правильный выбор, красивая жизнь с видом на океан.

Именно поэтому, несмотря на формулу, я смакую каждую песню сделанную по ней, а также 'Yayo', которая является перезаписью с самой первой пластинки. 'American', 'Body Electric' и 'Cola' — песни калибром поменьше, но для меня это именно тот материал, которого не хватает той же Адель, у которой либо хит, либо выгребная яма из ноток и нытья. Не достаточно пробивные, чтобы отправлять их штурмовать чарты, но идеальные кандидаты для «мяса» пластинки.

Самое главное — тут нет песен вроде 'Carmen' или 'Lucky Ones', которые могут до смерти утомить даже такого зануду, как Жан Поль Сартр. И это при том, что он уже мёртв!

---