На пульт дежурного поступил звонок (да, теперь в пульты встраивают телефоны, чтобы вы могли позвонить на них, если, например, забыли, где оставили — очень удобно: потеряли вы телевизионный пульт, звоните на него, а там приятный женский голос отвечает "РосНайдПульт, слушаю. Ага. Попробуйте посмотреть между подушками дивана", а потом "Если вы недавно ходили в туалет, проверьте, вдруг на стиральной машине лежит?", ну и наконец "И там нет? Ну, тогда я даже не знаю") о найденном в подвале дома и, судя по всему, необозретом шестом альбоме Mansun с настораживающим названием «Шесть» — именно это и вызвало подозрение пенсионера, который на него наткнулся. "Я понимаю, там, четыре." — позже говорил он, — "Или пять. Ну, даже пять с половиной. Но, вы меня простите, (*краснея, шёпотом*) шесть?"

На место тут же выслали бригаду опытных музыкальных критиков, в составе которых был также и ваш покорный слуга (Артемий Троицкий, я имею в виду), а также его госпожа — я, но речь не про мои постельные отношения. И вот мы едем, трясёмся в этом фургоне, вроде и не в первый раз, но всё равно нервы на пределе. Сидишь и думаешь, ну, чо, какая тебе песня достанется — может такое дерьмо, что с раком барабанных перепонок два месяца в больнице проваляешься. Виду, конечно, не подаёшь, как и все, но сцыыыыкотно — аж ссать хочется. И тут ещё название альбома такое стрёмное — «Шесть». Поймите, я человек совершенно несуеверный. Тринадцать, Шестьсот шестьдесят шесть — все эти числа меня не пугают. А вот одной шестёрки боюсь. И с кубчического корня ещё ссусь. А кубический корень из 216 — так вообще жопа полная. Но ничего, едем.

Приезжаем мы, значит, на место, в подвал. Думаю, ну, точно, гаражный рок сейчас попадётся. И, рассуждаю, а чего тут медлить тогда? Ну и пока остальные готовятся к прослушиванию, наушники продувают, чай заваривают, телефончики отключают, я как взял, подбежал, надел диск на палец, крутанул его пару раз вокруг и закричу:
— Четыре звёздочки!

Ну и все такие "Да, как так? Не может быть!", а я им "А вот так!", а они такие "Четыре? Да откуда?", а я такой "Да что вы тут кумекаете — вы даже альбом-то не слышали!", а они мне "Да ты тоже!", а я такой "Да пошли вы на хер!".

Такие дела. Правдивая история, честное слово. У меня вообще куча интересных историй (не только про меня) в запасе. Например, из недавних: два гомика резвятся в постели, ну и по завершению дела один говорит:
— Уууф... Мне понравилось!
— Да!
— Ну, я бы сказал, что всё-таки
— Подожди, ты мне ещё спасибо скажешь!
—

К «Six» ещё чаще прилепляпляют ярлык прог-рока по той причине, что тут есть длинные песни типа заглавной «Six» и «Cancer». Но они всего лишь длинные! Мало ли что бывает длинным. Кто-нибудь слышал о моём прог-члене? Никто! По сути дела эти длинные композиции редко следует какому-то развитию, накаливанию, катарсису, бурному завершению и обещаниям перезвонить на следующей неделе. Если внутри одного трека встречаются разные мелодии, то это просто сшитые вместе разные песни, и в них нет вообще ничего от прогрессивного рока 70-ых.

Тем не менее, это классные песни. Считайте этот альбом венцом барокко британского рока (сокращённо "бар-рок"): никогда ещё, даже в период народной психоделии 60-ых, исполнение в сущности простых мелодий не было таким витиеватым, украшенным один на другом гитарными пассажами, редко звук пластинки был заполнен полнее, чем здесь: органы, клавишные, вязко текущие вокальные гармонии — и всё это поверх ваших стандартных меллотронов, глокеншпилей, улулелей, трутониумов и койоллей. И ко всему Mansun проделывают это крайне изящно: без надрыва, даже без крика и вообще резких звуков, ах, стойте, это я клавишу "mute" забыл отжать, ха-ха. Клик. А, нет, стойте, это я её сейчас нажал как раз, хм.

Мои любимые песни: «Legacy», «Six» и «Special/Blown It». Но у нас в стране свобода сексуальной ориентации, так что если вам нравятся гомосятина вроде «Serotonin» и «Witness To A Murder (Part Two)», что я могу поделать?

---